При походе в Карпаты встреча с отарой овец и коз может стать настоящим эстетическим переживанием для городского жителя. Парнокопытное равновесие Первый раз мы увидели их под вечер, вернее, вначале даже не увидели, а услышали. Где-то вдалеке в наступающих сумерках послышалось мелодичное позвякивание колокольчиков, и этот завораживающий звук с каждой минутой становился все громче и громче.
Они торопливо шли по узкой деревенской улице, которую, похоже, знали лучше, чем те хомо сапиенсы, которые прожили на ней полжизни.
Возглавляли шествие козы. Преисполненные важности, они по-генеральски вышагивали в авангарде отары.
Медали и ордена им заменяли слегка приплюснутые прямоугольной формы колокольчики, напоминавшие консервные банки из-под сгущенки. Позади коз безликой толпой колыхались овцы.
И шаг у них помельче, иногда срывавшийся на суетливый бег, да и с колокольчиками были не все. Козы явно считали себя намного круче овец, хотя особой причины для столь явной демонстрации превосходства я пока что не находил. Разве что все дело в пресловутой овечьей кротости, чем сумели воспользоваться их ближайшие, более нахальные родственники.
Впрочем, это лишь с человеческой точки зрения.
В кошаре на самом деле царит справедливость и демократия.
Незначительной информацией об отаре с нами поделился сторож, который перед самым прибытием овец ловко набросил на электропровода самодельный удлинитель, протянул его вдоль всей кошары, а потом подключил к лампе, закрепленной на высокой жерди. От сторожа мы узнали, что пастуха зовут Федор, а в соседней деревне отара в два раза больше: голов, наверное, триста.
Так что было решено отправиться туда назавтра рано утром.
Кстати, в деревне существует свое местное время, отличающееся от общегосударственного на целых два часа.
Причину такой разницы никто не мог объяснить, но для нас – городских жителей – в разговоре постоянно уточняли, о каком именно времяисчислении идет речь. Встреча с настоящим На следующий день мы все проспали.
Показалось, что на дворе дождь, а если честно – просто очень хотелось спать. Вторую отару мы обнаружили, поднявшись на холм.
Бесконечный простор, горы, покрытые смереками, поляны, сплошь уставленные копнами сена. Вся эта красота где-то вдалеке тонула в дымке, скрывалась под низко нависшими облаками.
Хотелось плюнуть на земное притяжение и взлететь надо всем этим благолепием.
Или, в крайнем случае, навсегда поселиться в домике, вон там, возле ручья.
Отара номер два дружно разлеглась на окраине леса под громадными смереками и на наше появление никак не отреагировала.
Только одна собака вдруг поборола полудремотное состояние, залилась громким лаем и кинулась нам прямо под ноги. Как выяснилось впоследствии, это был Босс (весьма популярная кличка для здешних собак).
Босс проглотил здоровый кусок хлеба, но не сменил гнев на милость. Два пастуха, помоложе и постарше, плашмя лежавшие на траве, наконец обратили на нас внимание и присмирили Босса.
Разговор с ними не клеился, они сказали только, что овцы сейчас отдыхают, у них послеобеденная сиеста, и разрешили нам фотографировать стадо. Когда я подобрался вплотную к отаре, большинство животных осталось ко мне безразлично: мол, эка невидаль – фотограф!
Шляются тут по горам всякие бездельники! Только одна коза была не лишена светских манер: подошла поближе и принюхалась к обьективу моего фотоаппарата.
"О! Наша фотомодель пришла!
" – оживились пастухи.
А я подумал, что не зря все-таки козы впереди отары шагают.
Мало-помалу овцы и пастухи очухались, вскоре все стадо вывалило на поляну и рассыпалось по ней, как горох из мешка.
А мы отправились бродить по окрестностям в поисках лесных орехов. Солнце медленно клонилось к горизонту, выпала роса.
И тут мы увидели настоящую – и такую громадную! – отару овец, сравниться с которой не могла ни одна из встреченных ранее.
Под присмотром собак овцы мощной крикливой волной катились по склону, успевая на ходу ощипывать еще сочную осеннюю траву.
Заправлял хозяйством добродушный Михаил Иванович.
Он рассказал, что после четырехмесячного пребывания в горах они сегодня целый день спускались сюда, ближе к деревне, и будут тут до самого снега.
Главные птицы в стаде Наутро овцы и козы любезно согласились позировать, пока их доили.
Какое-никакое, а все-таки разнообразие в ежеутреннем моционе. Процедура доения проста, но кажущаяся легкость на самом деле – результат кропотливого труда и опыта: в кошаре делают узкий выход, в который, как в спасительный коридор, устремляется животина.
Ее хладнокровно ловят за задние ноги двое-трое пастухов, сидящих под обеими стенами, подтягивают поближе к себе и, уже выдоенную, выпускают пастись на волю.
Я заметил, что данный процесс не приносит особого удовольствия ни козам, ни овцам, которые то и дело норовили избегнуть своей участи.
Впрочем, и пастухов тоже нужно понять. Когда овец выпустили, отара приобрела привычный для нас вид. Из шести собак по-настоящему отрабатывала свой хлеб почему-то только одна, по кличке Малыш.
Она неутомимо носилась по лугу, заворачивая стадо в нужную сторону, реагируя на понятные ей одной команды.
Остальные собаки праздной толпой ходили за пастухом. Стоило ему остановиться, как они тут же валились на землю отдыхать.
"Какая наглость", – задумался я, пока не понял, что это были собаки-охранники, которым бегать за парнокопытными и не положено. Присмотревшись к отаре повнимательнее, я приметил одного особо круторогого барана.
Рога у него и в самом деле были закручены спиралью, а шерсть выглядела гуще, чем у собратьев.
Вообще-то, и смотрел он с особым смыслом, приглядывался, принюхивался, озираясь на товарищей. Затем неторопливо подошел к одному из них (к самцу – важное, по стадным меркам, уточнение) и с глухим стуком сильно шарахнул его рогами под ребра.
Потом этот же драчливый баран ликвидировал вспыхнувшую в другом конце кошары драку между двумя козлами, пробежав между ними с опущенной вниз головой. И, вероятно, решив, что покой полностью восстановлен, обнюхал овцу, отчего пришел в неописуемый восторг и минуты три простоял, оттопырив верхнюю губу и раздув ноздри.
По рассказам пастухов, этот да еще один черношерстный баран – главные птицы в стае. Правда, тот черный вел себя скромно, никак не проявлял своего главенствующего положения.
Типичный серый кардинал. Молоко процедили и слили в одну большую дежу.
Оно оказалось густым и на вкус сладковатым.
Потом добавили в дежу закваску.
Подождали.
Помешали.
И опять подождали.
Наконец один из пастухов закатал рукава, запустил в загустевшую массу руки и почти неуловимым медленным движением собрал весь сыр в один кусок, чтобы сложить его в мешок и отдать приехавшему из деревни мужику. Оказалось, что сыр отдают по очереди всем, чьи овцы пасутся в стаде.
Источник: http://www.afisha.ua/
Загрузка ...